narkom | Лытдыбра

В пятницу (не сегодня, в ещё ту) поели с товарищем кальвадоса.
Я не ел его никогда раньше, ну и ухватил в парижском аеропорту, чтобы отведать.
А так как кальвадос мы пили после простого пива, то утром субботы я ахуел с бодуна.

Жбан болит и туловище будто из-под катка.
Сплю, хуле.
Корчусь всячески.
Ещё сплю.
Исцеления нет.

Потом скво говорит, ощупав: температура, а значит - гриб.
Хуле, отвалялся еще воскресенье, в понедельник в школу, надо окрепнуть.

Ан нет: в понедельник сил не нашлось, только сходить за больничным.
Вощем, всю неделю я приходил в себя, только сегодня официально здоров.

***

Забрал рабочий ноут жены из ремонта (долго собирался, починить его не смогли, деталь искать долго и дорого, принято решение на этой лошади более не скакать.
И что вы думаете?
Захожу домой (среда), размахивая забраным ноутом, а скво сушит мой: младший сын, по случаю недавнего полуторалетия влез на подоконник и окатил его навесом, приведя в тотальную негодность.
Он не хочет клавиатуру даже через усб.

До этого дети разъебали какую-то полку из каленого стекла, восстановить предварительно - 1700 рубля.
Каждый день какая-нибудь хуйня.

Я хочу снова научиться воспитывать детей.
В последний раз я это умел 10 лет назад, до рождения первого.
В окружающей среде, отмечу, именно бездетные ахуительнее всего умеют воспитывать детей.
Их легко опознать по категоричности суждений и безапелляционности.

***

Май ещё не пришёл, а уже сильно утомила тема победы.
Вернее, Победы.
Вы знаете, я думаю, надо перестать о ней вспоминать какое-то время.
Ибо получется одна только пошлость.
Не та, которая в обывательском смысле - вокруг ширинки и всё такое.
А словарная, набоковская.

Вот совершил человек подвиг.
Настоящий такой подвиг.
И в годовщину подвига сначала все, а потом многие - его вспоминают, поздравляют, некоторые приходят лично, жмут руку. Высказывают уважение.
А герой сидит себе спокойно, ну или отмахивается. Или выпивает. Или обнимается.
Или всё вместе.
Внутри радуется, или снаружи.

Вот так - правильно.

Вместо чего мы видим запутавшегося в себе персонажа, который нахуячивается прям с утра в произвольный день недели, шароебится по округе, заглядывая в лица и выкрикивая резкое.
Ему хочется, чтобы помнили, а все шарахаются, подвиг помнят, ценят, но ассоциироваться он всё устойчивее начинает с чем-то нехорошим, навязанным.

Нужен перерыв, ребята.
И новые подвиги - без смертей, спокойные, важные дела, сделанные сильными руками, прикреплёнными к умным головам.
Очень все изголодались по такому.
Удивительно, но слово "пафос" - хорошее. Его просто заездили, употребляя не по делу, затоптали нечистыми ногами.

***

У Кинчева - инфаркт, а я Алису проехал.
В смысле - когда она была на пике, я был где-то в стороне.
Потом расслушал "Шабаш" и "Джаз", слушал их долго, не вынимая.

Разумеется, наелся, а сейчас и не вспомню, видел ли я Кончева живьем.
Если да, то на концерте памяти Крупнову почти 20 лет назад.

Чуть раньше этого, на новый 1997 год, оставшись в гостях у друга, когда всех повырубало, а мне не спалось, я раз сорок, наверно, прокрутил вот эту песню:

Скорейшего выздоровления, Константин Евгеньевич.