narkom | Про одну из работ, vol. 7

До этого

Для передачи эстафетной палочки начали готовить Серегу.
Он не был инженером, а был коммерсом, тем самым, у которого телефон, интернет и огромный мир вокруг.

Серега пришёл в компанию раньше меня, быстро кого-то подписал на дорогую арматуру, после чего скучал, потому что это, видимо, была простая удача, новых поклёвок не было.

Ему ежемесячно приносили распечатку с заходами на посторонние сайты и счётом на оплату.
Его непосредственный руководитель Витя говорил, что за такой прайс Серега мог трахнуть всех своих и не только одноклассниц, вместо того, чтобы с ними чатиться в рабочее время.

На втором дыхании, обусловленном обещанием, что Серега приедет вот-вот, и я уже даже могу почти что брать билеты, я забегал усиленно, чтобы не стыдно было потом.

Внутри себя я сильно сомневался, что вернусь в Самару.

Из дома не было сильного давления, но когда мне доложили, что сын назвал одного из гостей папой, отчетливо понял, что у меня тут ни родины, ни флага, вся эта ебала и нервотрёпка может длиться бесконечно, а когда закончится эта, будет другая.

Нас было трое, кто занимался реализацией двух проектов, кроме меня технический директор и ещё один товарищ, Саша, отлично шаривший в компрессорах, а потом выяснилось – что и много в чём ещё.

С товарищем этим ещё в Москве переговаривались на тему что вся эта хуйня там, на площадке, никогда не соберётся, а если соберётся – то не заработает. Я на эту тему переживал и регулярно видел плохие сны. Саша выглядел так, что ему похуй. Кажется, ему и правда было похуй. Я его спрашивал: как ты так? Научи.

Он говорил смотри: подходил к офисному турникету вечером, прижимал пропуск, рогатая крутилка пропускала его наружу, он торжествующе оборачивался на меня и спрашивал "понял?".

Он ловко оставлял всю работу на работе.

Меня же смущало, что по условиям контракта на все ингридиенты должна быть гарантия на определенный срок, и много на что – например, на огнезащитное покрытие – она заканчивалась раньше, чем её можно было успеть надлежаще нанести.

Самая большая сложность была в том, что раньше я никогда не проектировал компрессорные, и не запускал их в эксплуатацию. Я даже в общих чертах не знал, чего опасаться. То есть – мало того, что предстояло ходить по тончайшему льду, так ещё и делать это надо было с наглухо завязанными глазами.

Я участвовал и комментировал происходящее по мере скромных знаний и общей эрудиции, ковырял автокад, звонил проектировщику с вопросами, например, какого хуя светильники у нас крепятся к самой крыше, а балка, по которой елозит корзина, в которой сидит чувак, обсуживающий светильники, находится на таком расстоянии, что чувак этот при габаритах в 2 метра должен ещё иметь и двухметровые руки, чтобы дотянуться до лампы. Помню ещё приподнятый уголок рта технического директора, который слушал это всё, сидя напротив.

Проектировщик соглашался, что шляпа, переносил светильники с крышних панелей на низ фермы, бежали дальше.

Проектировщиком номинально был поставщик компрессоров, единоличный и неизбежный посредник между нами и америкосами.
Номинально, потому что на проектирования здания они взяли подрядчика.
Подрядчик был охуенный: он заебашил наше укрытие из чего-то сельскохозяйственного, о чем гласили рудименты в штампе, которые никто, блять, не удосужился вычистить перед отправкой нам на согласование.

Там было написано то ли «птичник», то ли «телятник», что добавляло гламуру.

Успокаивало, что технический обладал достаточными яйцами, чтобы сделать всё красиво. Однако между ним и нами была несопоставимо более короткая дистанция, чем между ним и коммерческим, который дрючил сразу всех. Поэтому, когда Саша намекнул командированному мне, что планирует наваливать, я тоже срочно захотел скипнуть; однако же перспектива оставить одного явно нихуевого человека с этим всем 1 на 1 пахла предательством.

Рефлексируя на эту тему, я с трудом, но пришёл к выводу, что этот день придёт – рано или поздно, что семья – дороже, и моя миссия – не только в снабжении их денежно-вещевым довольствием, и что работ в этом мире ещё до ебени матери.

Компрессорные же эти родились под своей звездой, я им не папа и не сын, и положа руку на сердце – хуй бы, вобщемта, с ними.
Поэтому, когда приехал Серега, я ему очень обрадовался. Он веселый чувак с ростом, подходящим для обслуживания светильников прямо с пола, опытом службы в каких-то илитных войсках и нихуя не плюшевым характером, и я за него не сильно волновался. Семьи у него не было, Самара в этом контексте была полем для ебанически насыщенной активности, чем и искрилось серегины глаза.

Поэтому, знакомя Серегу с персоналом, показывая разные бумажки, файлы и устройство цеха, я был более приподнятом, чем обычно, настроении.
Пару дней мы поварились вместе, чтобы он уловил сюжетную нить, и пришел день моего отъезда.

Я никого не предупреждал, что больше не вернусь, кроме того, сам не на 100% был в этом уверен, тем не менее, прошёлся по периметру, подержав за руку всех, с кем успел поработать.
Врагами ни с кем стать не получилось, каждый делал свою работу.

Памятнее всего прощался с генеральным: отведя его в сторону от глаз и ушей, я сказал, что в этот раз уезжаю и не факт, что вернусь, искренне пожелал ему выбраться из этого говна как можно скорее, добавил, что все эти эмоции и давление – бизнес и ничего личного. Выразил надежду на понимание.

Он внезапно сказал, что если бы у него все работали, как я, он бы никогда не попал в эту ситуацию.

Я не тянул из него это, и не делал пустых комплиментов, потому что не испытывал сильных симпатий, и на этой стадии – когда ни ему от меня, ни мне от него ничего не было нужно, и для обоих было ясно, что мы, скорее всего, видимся в последний раз – это были дорогие слова.

Но я не мог, расчувствовавшись, его обнять ~~и жахнуть в дёсны~~, потому что я всё ещё был в своей лодке, он в своей, работа была далека от завершения, я просто улыбнулся и ушёл.

По пути на вокзал (в этот раз я поехал поездом, потому что уже было всё равно чем, а на самолёте я то ли уезжал позже, то ли прилетал позже, уже не помню) я зашел в уже знакомый магазин с игрушками, но промышленных закупок избежал, упихав всё в чемодан.

Остался снимок Сереги в том самом магазине:

Оценить степень моей на тот момент заёбанности позволит следующий факт: поезд приходил в Москву в 2 часа дня, тогда как рабдень был до 5, и я всерьёз думал, не заехать ли на работу, чтобы потом мне не мыли голову за прогул.

Сейчас об этом вспоминать смешно, тогда же – это был вопрос без единого верного ответа.

Нас отдрессировали так, что приходилось быть готовым к любым доёбкам. Например, снимая квартиру, я инстинктивно считал варианты: почему дорого? нахуй в квартире такие-то шалабушки (они были перечислены в акте между мной и хозяином квартиры? потому что другие варианты искать долго, даже если они есть – вот заготовка ответа, если не прокатит, то хуй с ним, поищу квартир ещё.

И так далее.

Я не шучу, камрады, я как хуёвый штирлиц был готов отвечать – и отвечал на подобного рода вопросы с редкими перерывами, и это так крепко вошло в обиход, что я привык: так и должно быть на работе.

Понимая, что времени у меня мало, начал курить варианты.

Случайно установил, что в одном из холдингов, название которого время от времени попадало в периферийный слух, создаётся отдельное юрлицо под крупный проект.
Съездил на интервью, получил устное приглашение, прошёл полиграф и дал согласие выходить.

Забегая вперёд – это была вот эта работа :))

Сходил к коммерческому, сказал, что не вижу для себя большого смысла продолжать.
Он сказал, что не видит тоже, мы пожали руки.
Я привёз тортов, коньяки коммерческому и техническому, и, наконец, простился.

Потом был кризис, и по обоим проектам заморозили бюджет на реализацию.
Потом один из проектов запустили.

Вы будете смеяться: всё построили, всё заработало.
По одному проекту америкосы оказались молодцы: погоняв на заводе компрессоры в рамках тестов, они перед отправкой недослили воду, и забросили его нам прямо с ней. Он плыл через Атлантику, постоял в Питере на таможне, затем доехал в Коми, где и была диагностирована трещина в одном из горшков.

Я ещё, помнится, спросил технического: а с чем наебались больше всего?
Он ответил: ростехнадзор выеб все мозги с этими блядскими светильниками и люлькой для их обслуживания.
Оказалось: светильники хоть и перевесили, но этого было по-прежнему мало, чтобы достать до лампы, не вылезая из неё выше какой-то нормы, из-за чего мы не проходили по ТБ.

Я, честно говоря, от этой информации полностью охуел. Я предвкушал у этого проекта гораздо больше слабых мест, много более драматичных.

Потом я пригласил технического в свою новую контору. Проект был слишком серьезный, и делать его там было явно некому, и я сразу соскучился.

Он приехал, пообщался, и тут меня внезапно уволили. С отключением компьютера, то есть – даже не дали скопировать нужное. Это отдельная история, где мне и ещё одному камраду пришлось учить работодателя, что увольнять людей после прохождения испытательного срока – нетривиальная задача, которая не ограничивается театральной выдачей двух листов А4 для написания заявления.

Технический, конечно, туда не пошёл, но через время его резюме вытащили из архива в самом холдинге, куда его спешно пригласили, и где он сейчас 3 лицо уже больше пяти лет.

Камрад, с которым меня единомоментно уволили, оказалось, работал в той же конторе, о которой я всё никак не могу закончить рассказывать, почти в той же команде, что и я, только чуть раньше.

Много чего рассказывал мне интересного, например, про СБ.

Сам он уходил сложно. Будучи коммерсом и заебавшись, он хотел уйти вместе с наклёвывающимися проектами. Его пригласили на полиграф, где одним из вопросов был «а не хотите ли вы нас наебать, забрав свои проекты?».
Камрад спокойно ответил: да, хочу.

Вопрос повторялся раз 5, как это бывает с ключевыми вопросами у полиграфистов, и все 5 раз он отвечал утвердительно.

После чего спросил полиграфистку – чего теперь, как? она говорит: после этой вашей искренности я уже и хуевознает.

Закончилось общением с хозяином конторы.
О нём парой строк: неприметный чувак лет 35, в футболке и джинсах, спокойный, подпоясанный ломом.
Он держал в кулаке коммерческих директоров, включая нашего. Собственно, все они выросли из простых коммерсов по объявлению.
Насколько я знаю, сейчас он, распродав доли после реализации сложного и неуспешного проекта, ушёл в шоу-бизнес.

По фио почти не выгугливается. Это, впрочем, свойственно всем действующим лицам той компании, потому что приходилось выступать на нескольких аренах под разными вывесками.
Однажды даже сняли огромные буквы над входом, символизирующие бренд. Именно в целях конспирации.

Тогда же он сел перед этим моим камрадом, и сообщил, что пиздить у него проекты – нехорошо, и не надо этого делать.
Не угрожал, просто произнёс.

Вместе с этим этот мой на тот момент новый товарищ сообщил, что при нём был инцидент, когда коммерс подписался на поставку масла, чтоле, в бочках. Всё шло очень неплохо, поток постоянный, все довольны. Пока однажды конечный заказчик не взвесил бочки, выяснив, что они похудели, пусть и незначительно.

И коммерса этого окунали в холодную воду в подвале, и пиздили в бронежилете, чтобы не оставалось следов для фиксирования побоев в травмпункте, пока он-таки не признался в очевидном, а именно – сговоре с поставщиком.

Так как сам я со свечой не стоял, и не знаю никого из действующих лиц, то оставляю свое право на сомнения в достоверности этого эпизода.

Ещё был случай, когда один из сайтов, где собирали отзывы по разным компаниям от бывших и действующих работников – что-то типа антиджоба, или блэкджоба – на тот момент состоявший примерно на половину из упоминаний нашей конторы в нихуя не лестном конексте, однажды вдруг на морде вывесил крупно: мы, редакция сайта, проанализировали отзывы о компании ХХХ (нашей) и пришли к выводу, что они нихуя не достоверны, и, скорее всего, написаны обиженным жизнью человеком, поэтому мы их потёрли, пообщались с руководством компании (здесь я почему-то вспомнил пружинистую походку Михаила) и съездили в офис, где и установили окончательно, что всё это пиздеж.

Ещё там была добрая традиция: в понедельник и четверг был футбол, после которого – сауна.
Играли все: и пехотинцы, и теневые люди, приезжавшие на майбахах и бентли, что выглядело необычно.
Такая совместная игра добавляла очень много шансов к правильной карьере.
Сам я в футбол не играл со школы, может, поэтому карьеры в том месте не получилось.

Сейчас, насколько мне известно, мое коммерческое подразделение чувствует себя неплохо, время от времени выигрывая контракты с 9-10 знаками в разделе "прайс".
В такие минуты они натряхивают старому знакомому, техническому директору, приглашая его назад.
Он обозначает им планку, на которую согласен, они хуеют, думают, иногда соглашаются, потом он идёт к своим, говорит, что уходит, его просят остаться, добавляя до правильных цифр, после чего он опять звонит туда, где мы сидели бок о бок, и говорит, что ну вас нахуй.

Уже в новой компании внезапно встретил Витю (упомянутого выше): он приехал хвастаться арматурой в рамках полевой работы, и трудно было сказать, кто охуел от этой встречи больше.
Ещё через пару лет я встретил упоминание одного из старых знакомых юрлиц (в частности, именно оно у меня стоит в трудовой) в качестве потенциального поставщика котельных для моего актуального на тот момент проекта.
Ни помогать, ни мешать им я, разумеется, не стал, более того, дыже не выяснял, выиграли они или нет.

Возвращаясь в Самару: на первой же неделе непосредственного общения местный директор кинул в Серегу монитором. Взял со стола рядом стоявший и запулил. Не знаю деталей, я бы приссал в Серегу кидать даже пачкой сигарет.

Серега начал сожительствовать с таксисткой, которая куда-то его однажды везла, практически сразу по появлении в Самаре.
Технический искренне не понимал, почему я не сделал аналогично, когда был там: работа удаленная, шансов впалиться ноль, зарплата на месте, хатку оплачивают, командировочные – рай на земле, ёпта.
У нас была идеологическая разница, заключавшаяся, например, в том, что 2 из своих 3 московских квартир он сдавал не во имя выгоды, а под давлением жены: чтобы не было блядства.
Я бы годами тремя ранее, то есть до свадьбы, может, и обрадовался такому раскладу, однако случилось как случилось, и для самопознания это оказался ценный опыт.

Когда уехала последняя фура, акты с заказчиком подписали, всё, что было на самарском балансе, продали, если не ошибаюсь, бывшему начальнику производства.
Что и как у него сейчас – не знаю, в гуглях от старой вывески упоминания только с той же самой поры, ровесники моего там присутствия.

Серегу же (который в пирацкой папахе выше) технический директор потом переманил к себе, где он каким-то невероятным мне образом умудрился скорешиться с директором, тем самым, уволившим меня без объявления причины.
У одного пяток образований, у второго – кругозор тинейджера, что не мешало им ездить на охоту в Скандинавию и ещё хуй знает куда.

Не уверен, что вспомнил всё из заслуживающего упоминания, если что-то сверкнёт, добавлю в камменты.
Ещё меньше уверен, что много тех, кто дочитал до этого места.
Буду как ребёнок самарским подаркам радоваться вопросам и любым ремаркам.

Это отвратительно, когда мужчина кокетничает, и, надеюсь, ясно, что это не кокетство: я действительно не предполагал, что это будет интересно кому-то ещё, иначе написал бы гораздо раньше, и много бережнее обращался бы с деталями.

Изнутри моей головы сегодня это не выглядит чем-то большим, чем когда за пятничным пивом кто-то, перебивая других: «А ВОТ У МЕНЯ ОДНАЖДЫ БЫЛО НА РАБОТЕ!!1».
Тем более никакого детектива я не прогнозировал, когда надеялся, что, может быть, кому-то из вас после этих букв нынешняя работа покажется более уютной и комфортной, нежели она была до.

Flat | Top-Level Comments Only

From:

zhan-nadark.livejournal.com

жызьненно

From:

Про одну из работ, vol. 7

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags